Связи, которые выбирают люди, довольно парадоксальны. Либеральному христианину или христианскому социалисту ближе какой-нибудь сентиментальный мирской содомит, поп-музыкант, отлученный от Церкви русский писатель или верующий иудей, чем богобоязненный консервативный христианин одной с ним конфессии.
Впрочем, и мне самому ближе Бенедикт XVI чем любой собрат по восточной православной вере, которому, скажем, дороги Скобцова, Гаккель и Блюм. И, думаю, при всем моем личном различии в вере с предстоятелем РКЦ, взгляд на этих "христианских социалистов" у нас с ним общий. Слишком много у нас с консервативными католиками общих учителей аскетики и святых чтобы это могло быть иначе. Слишком тесны связи консервативных католиков и православных, которые весь 20-й век сообща противостояли левацким погромам, чтобы к химере "христианского социализма" у нас не было единого отношения.
Не до тонкостей тринитарного догмата и спора об опресноках, когда люди, называющие себя "христианами", выписывают боевикам Коминтерна липовые справки о крещении чтобы те могли проникнуть в христианские собрания и закладывать в них бомбы. Или сражаются в армиях либеральных государств, союзных левым террористам. "Экклесиология" в таких условиях с неизбежностью становится "военно-полевой". Сторона - общей. Враги - одни на всех. Потому что те, кто присягает Красному Зверю или хотя бы вступает с ним в любые формы союзов и отношений, полностью выводят себя за границы христианского этоса. И это не политизированность. Это библеизм. Человекоподобные существа, решившиеся на прямой бунт против Самого Бога, выпадают из человечества. Равно как и их номинально "христианские" союзники. И становятся вне любой морали и любого человеческого закона.
