Сердце. Лежит на Вавилова. Был у него сегодня с утра вместе с Марией Александровной, принес, Господи, прости, бананов и апельсинов. Выглядит осунувшимся, но глаза блестят. Хотя глаза почти ничего уже не видят, он больше не пишет ни от руки, ни на пишущей машинке, все наговаривает на диктофон. Наш добрый рабоче-крестьянский эффективный менеджмент определил его в одну палату с больным желтухой и двумя алкоголиками. Но он не жалуется, конечно.
Он рассказал немного про парижский форум. Я, в свою очередь, рассказал ему про РП. Он, оказывается, там бывал часто в 70-е годы, был дружен с хозяином, виделся с ним и в Германии. Как поправится, возможно будет на наши мероприятия приходить. А еще расспрашивал про работу, про дом, про матушку, про жену, про кота. А в конце, когда мы уходили, меня поцеловал и перекрестил.
Как-то грустно мне было из больницы возвращаться. Завез Марию Александровну домой, уехал, но сердце за них по-прежнему болит(
